В основе спектакля — одноименная повесть С.Довлатова. Она во многом автобиографична и рассказывает о вечном конфликте талантливого писателя с самим собой и власть предержащими. 

Это последняя режиссерская работа трагически погибшего Михаила Зонненштраля, законченная под руководством Ольги Анохиной.

Александр Бобровский о спектакле: 

В "Заповедник" я вошел с огромным удовольствием по нескольким причинам. Во-первых, потому, что делал его Мишка Зонненштраль. Я его очень хорошо знал. Я много раз смотрел спектакль "Человек со звезды" - то, что он поставил в "Щуке". Он жутко талантливый человек был, безумно талантливый! Ох, какой бы он был режиссер! Из-за Мишки в первую очередь. Второе – из-за Довлатова. Ну, и третье - образ, опять же, очень интересный, многогранный. Лёнечка – стукач. Стукачи вообще народ очень интересный! Как проститутки: у каждого стукача своя история, как у каждой проститутки. Это еще Мопассан сказал, по-моему… Поэтому очень интересно было его разбирать. Но самое главное, что мне удалось (кто-то из сотоварищей моих сказал) – Лёнечку Гурьянова надо очень сильно полюбить. И полюбить искренне, чтобы полностью оправдать… То есть я, как актер, полностью оправдываю Гурьянова. Он для меня – полностью положительный герой. Я очень его люблю. И я полностью его оправдываю. И я не знаю, что бы получилось из Алиханова, поставь его в условия "произрастания" Лёнечки. Может, это было бы еще страшнее. 

Очень долго решали, как делать спектакль, но так и не сделали до конца. Процентов 75-80 сохранено из того, что сделал Миша. Остальное уже доделывала Ольга Анохина. 

Какие-то моменты не вошли. Сцена в ресторане по-другому была решена. Она, в основном, была нанизана на Валере Маркове. Было много "приколов" всяких. Была сцена с игрой в карты. Мы это только пробовали, репетировали. Со мной играл… не то Потоцкий, не то Алиханов… В "очко" мы играли. Для меня же деньги - они очень важны, а ему трешка – пустяк! И я: "Девятнадцать!" - "Очко, Лёнечка!" И там он… то ли по носу меня отбивал… Ну, что-то такое… Это для меня был еще один пласт унижений Лёнечки. Но это не вошло. 

Образ Валеры был совершенно другим, "выпуклым", его раскрытие как раз в ресторане было. В спектакле был Алиханов (диссидент), был Лёня-стукач, был майор милиции, КГБ-шник, и был пофигист Валера Марков. Таким, как он описан был у Довлатова. Которого ни менты не трогали, ни бандиты. У него был бумажный пакет с деньгами, которые ему некуда было деть. Он - этакий Остап Бендер. Водка его не брала. И вот что он делал в ресторане: он приходил, смешивал (то, что я сейчас пытаюсь сделать) водку, пиво, потом какие-то таблетки туда высыпал, все это выпивал, его передергивало… Он даже не наркоман, а человек, который пытался уйти от этой действительности. Жалко – нет сейчас этого образа! Не хватает его в спектакле. 

2006 (с)